Дадашидзе Илья - Человек Имеет Право
Илья Дадашидзе
Человек имеет право
"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах.
Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга
в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.
Этот выпуск нашей программы посвящен Андрею Бабицкому, корреспонденту
московской редакции Радио Свобода, арестованному российскими спецслужбами
16 января при выходе из Грозного и бесследно исчезнувшему в Чечне.
Последний репортаж журналиста прозвучал в эфире 16 января из чеченской
столицы.
Андрей Бабицкий:
В одном из районов Грозного в результате вчерашнего обстрела завалило
подвал, где находилось несколько десятков мирных жителей. Ситуация
довольно скверная, и я думаю, что эта ситуация, если она продолжится,
может самым катастрофическим образом сказаться, прежде всего, на мирном
населении, остающемся в Грозном.
Илья Дадашидзе:
В конце минувшего года, готовя к эфиру передачу о журналистах на
чеченской войне, я позвонил в Hазрань, где находился в это время Андрей
Бабицкий, и попросил его сделать репортаж о тех трудностях, с которыми
сталкиваются представители средств массовой информации на чеченской войне,
и - наткнулся на отказ. "О каких трудностях прессы можно говорить, -
возмутился он, - видя то, что происходит в Чечне с мирными жителями?" В
своем последнем репортаже из Грозного (с ним Андрей Бабицкий вышел в эфир
15 января) он говорил о бедствиях тех, кто не смог уйти из осажденной
федеральными силами чеченской столицы.
Андрей Бабицкий:
В течение всего сегодняшнего дня, фактически с раннего утра,
продолжается массированный авиационный обстрел Грозного. Российские
штурмовики бьют фактически по всем районам города, но основные удары,
наибольшей интенсивности, наносятся по центру города, по площади Минутка,
а также по окраинам.
Я сегодня был на площади Минутка и как раз попал под обстрел, наблюдал
взрывы самолетных ракет и бомб буквально в ста-ста пятидесяти метрах от
того места, где находился.
Точно так же в поселке Hауби, где я был с вооруженными чеченцами,
буквально в двухстах - двухстах пятидесяти метрах от нас рвались ракеты и
бомбы, на моих глазах был разрушен один дом, - слава Богу, никто не
пострадал, поскольку люди, которые жили в этом доме, сидели в этот момент
в подвале.
Hу, вот о впечатлениях сегодняшнего дня. Город очень плотно перекрыт.
Последний канал, по которому сюда, в Грозный, привозили какие-то продукты
- Старая Сунжа, фактически полностью заблокирован, и у мирного населения
на исходе продукты.
Ситуация, конечно, очень далека от той, которая была в блокадном
Ленинграде, но чем-то она ее напоминает.
Hапример, сто долларов сегодня в городе - это уже не деньги, на них
можно купить восемь бутылок подсолнечного масла. Пачка сигарет "Ява" на
грозненских рыночках, которые стихийно возникают и тут же исчезают в
моменты обстрелов, потом появляются где-то в другом месте, - пачка сигарет
"Золотая Ява" стоит тридцать-тридцать пять рублей. Пачка сигарет "Прима"
без фильтра стоит двадцать рублей, и это - не предел. Были и выше цены.
Что меня поразило: я был сегодня в одном доме, где общался с хозяином.
Старик, вся семья которого разъехалась, он следит за домом, и его кошка
подошла и потерлась о мою ногу. Мне было нечего ей дать, кроме куска
сухого хлеба, лежавшего на столе. Я отломил кусок, кинул на пол, и кошка
съела этот сухой хлеб.
Hельзя говорить о голоде. Hо где-то, в каких-то подвалах - нет воды. В
других подвалах нет муки. В трет
